Генна́дий Ива́нович Па́далка

Занимает первое место в мире по суммарной продолжительности нахождения в космосе — 878 дней.

Статья называется - ЗЕМНАЯ МАМА КОСМИЧЕСКОГО СЫНА

В данной статье пойдет рассказ кубанского журналиста газеты вольная Кубань, который провел встречу в Пашковке с мамой космонавта, героя РФ, полковника - Геннадия Падалки.

Адрес без улицы

Адрес оказался без улицы. Просто станция Пашковская , дом номер... И все. В реальности тоже самое. Рельсы в несколлько рядов, перрон, одноэтажное строение вокзала характерной архитектуры да несколько домов, которые всегда строили для рабочих железной дороги неподалеку. 

Сама Пашковка где-то там, далеко, за шоссе, за цепью Карасунов.

Без труда нахожу нужный жом. Небольшой, кирпичный, двухэтажный. Об одном подъезде. 

По залитому солнцем двору бродят две ленивые полусонные собаки. Отогрелись наконец-то после зимы, и теперь им совершенно все равно, кто этот новый человек с фотографисеской сумкой через плечо.

Звонка нет. Стучу. Дверь открывается. На пороге женщина. Белый платок прекрывает сплошную седину: 1931 года рождения возраст нешутошный, на момент написания статьии 79 лет. Взгляд добрый, хотя и чуть-чуть лукавый: что это за фрукт - корреспондент?

-Здравствуйте, Валентина Мефодьевна, я из газеты "Вольная Кубань". - Проходите.

Отчий дом космонавта

Отчий дом косманавта оказался самым обыкновенным - трехкомнатная но очень маленькая квартирка. Планировка распошонкой, говорили когда-то.  Мебель и жители - всё и все из разный эпох. - Дед (пап Гены) умер полтора года назад, - говорит Валентина Мефодьевна, - так теперь мы живем здесь вчетвером: я, дочка, зять и внук.

Из отдельной комнаты через общую куда - то, видимо на кухню, проходит юноша лет 14-15.

- Здравствуйте, - бросает на ходу.

- Это и есть внук?

- Да, это наш Олег.

- Большой.

- В восьмом классе.

- Не тесно вам здесь?

- Нет, ничего, мы ведь всегда так жили...

И Валентина Мефодьевна начинает свой рассказ о том, как стала мамой Героя России. 

Я как все. Каждый день - работа

Сначала рассказ не клеится, и сама рассказчица смеется: «Я и не знаю, что вам говорить. Я как все. Все время работала, работала. Родила детей, вырастила, теперь вот на пенсии».
Но постепенно жизнь простого человека, прожившего простую, «как все», жизнь, приобретает все более и более четкие контуры, и я вижу, что передо мной одна из многих миллионов русских, если угодно, советских женщин, благодаря которым живет наша большая и, очень хочется сказать, Великая страна.
— Я как все, — еще раз повторяет моя собеседница. — Родилась в маленьком хуторе в Тимашевском районе, В паспорте написано: 9 января 1930 года. Родители работали в колхозе. Сколько себя помню — и я с ними. Бурак, семечка... По конопле с тяпкой походишь день — голова как чугун, болит страшно. Но курить никто даже не думал... Училась в школе. Как все.
Потом была война. В год, когда пришли немцы, зима была лютая как никогда.

Мамка нас с сестрой по малолетству не ховала. И немцев поэтому помню. Сопливыми, закутанными в тряпки и одеяла.
— Сейчас все говорят: кризис, кризис... Какой кризис? Кризис был, когда была война. А сейчас войны нет, солнце светит, земля родит. Что еще нужно человеку, чтобы быть счастливым? — Валентина Мефодьевна задумывается и после паузы продолжает: — В 50-м году подружка позвала в город. Приехала. Устроилась работать на железную дорогу. Стрелочницей. Теперь-то и специальности такой нет. Жили бедно, но дружно и весело. Как все. В комсомоле комсомолили, на воскресники ходили, а по вечерам в гор-парк на танцы. Потом вышла замуж. Первым у нас родился Гена, за ним дочки Таня и Оля. 15 лет проработала на станции Краснодар-1, а с 65-го — в Пашковской.

Как Гена стал космонавтом

— Сначала жили не здесь. Наш дом раньше был за дорогой, за посадкой. Рядом — огород. 30 соток. Зарплаты были маленькие.
Приходилось все выращивать самим. Сейчас ЛПХ называется. Муж сам много работал и любил, чтобы дети работали в меру сил вместе с ним. Сделает им маленькие тяпочки — и в степь. А как же? Должны знать, откуда еда на столе берется.
Так и жили. Как все. Когда Гена окончил школу, думали вместе: куда пойти работать? Мы с отцом предлагали идти на «железку». А он пошел в военкомат. Здоровье проверили и предложили поступать в летное училище. Поступал сам, безо всяких «по блату», как это водится сейчас. Учился в Ейске. Там нашел свою половину. Хорошая девушка. Так вместе и живут. Душа в душу. Внучек мне нарожали. Каждый год в отпуск в гости приезжают. Не забывают.
На прощание задаю последний вопрос: «Как живется в роли мамы космонавта?» И получаю простой ответ простого человека: «А никак. Что ж я, этикетку на себя наклею, что я мама Гены Падалки? Я как все».

Здравствуй, мама

За разговором время пробегает незаметно. Сколько ни говори, приходит пора расставаться. Прощальную суету в тесной прихожей прерывает стоящий здесь же телефон.
«Здравствуй, мама. Как ты? Как здоровье? Вот, пролетаем сейчас над Кубанским морем... Решил позвонить. У нас тут все хорошо. Не скучай».
«Гена из космоса звонит почти каждый день», — говорит Валентина Мефодьевна, положив трубку, А мне становится ужасно стыдно. Корнями волос чувствую, что краснею, как мальчишка, уличенный в
шкоде...

Когда я последний раз звонил маме? Не из космоса в Пашковку, а на земле, из Краснодара — в Краснодар? Выхожу во двор. То же солнце, те же собаки. Достаю сотовый телефон и набираю с детства знакомый номер.
«Здравствуй, мама. Это я. Вот, решил позвонить— Как ты? У меня все хорошо. Не скучай». Оказывается, это так просто: позвонить своей маме. Тем более если ты не космический, а вполне земной сын.

Сергей Петлин